Лорен О`Доннел - Леди и сокольничий
Мальчишеская улыбка осветила лицо Логана. Глаза его сверкнули, как полированная сталь меча в ярких лучах утреннего солнца.
— Это слишком большой риск, — продолжал брат. Его карие глаза выражали тревогу. — Не глупи, слышишь?
— Что, струсил, Пит? — насмешливо спросил Логан. Его по-мальчишечьи пухлые губы презрительно скривились.
Тот молча расправил плечи, считая, что отвечать на подобные оскорбления ниже его достоинства.
— Сам ведь знаешь, что скажет отец, когда вернется и обнаружит, что тебя нет.
Логан нахмурился, глядя на ворота замка, в которые вливался поток тяжело груженных повозок, испуганных животных и людей.
— Стало быть, ему и незачем знать. — Он повернулся к брату. — Не так ли? Не переживай, Пит. Я только взгляну, и все. Вернусь еще до заката солнца.
Пришпорив жеребца, Логан пустил его легкой рысью по направлению к городу.
— Будь осторожен! — крикнул Питер ему вдогонку.
Но Логан уже не слышал. Его мысли были далеко. То, что предстояло ему сейчас увидеть, опьяняло его. Вражеская армия! Воины в полном вооружении, да еще на могучих боевых скакунах! Логан еще никогда не видел ничего подобного. Интересно, сколько у них рыцарей? Сколько пеших воинов? Он уже не раз сопровождал отца, когда тот объезжал строящиеся крепостные укрепления, но разве можно сравнить это с настоящей армией, готовой к бою? Логан хотел лицезреть это собственными глазами. Он только взберется на гору Салливана, и все. А потом сразу же назад…
Но ему так и не удалось это сделать.
Логан отогнал горькие воспоминания своего детства. Все это в прошлом. Теперь ему следует думать только о поражении Фариндейла. И, судя по всему, ждать этого недолго. А пока нужно отыскать брата.
Для этого он должен найти Солейс. Но как ему, простому сокольничему, заставить благородную леди рассказать ему то, что она знает о Питере? А может, лучше выложить все начистоту?
«Добрый день, миледи. Мы не знакомы, но дело в том, что я ищу брата. Да, мы намерены убить вашего отца, но это пустяк, не заслуживающий внимания».
Логан тяжело вздохнул. Как просить об этом ее, дочь смертельного врага? Может, сказать, что Питер — его друг? А что, если брата держат в темнице замка Фултон? Как признаться, что он разыскивает злейшего врага ее отца?
А может, лучше пока держать рот на замке, а глаза и уши открытыми? И что тогда? В таком случае он может провести в замке Фултон долгие годы.
Вдруг ему вспомнились теплые, нежные руки и мягкие, женственные губы девушки. Будь все трижды проклято! Мысли об этой красивой девушке преследовали его весь день. Ее покорность, а вместе с тем упрямое сознание своей правоты перед лицом разъяренной мачехи внушали уважение. А когда та женщина ударила Солейс, неведомое доселе чувство вдруг охватило Логана. Он даже не сразу осознал, что это было желание защитить и утешить Солейс. Только усилием воли он подавил желание броситься на помощь девушке.
И вот теперь, поздно ночью, вместо того чтобы думать, как спасти брата, Логан старался вызвать в памяти ее глаза, похожие на омытую дождем зеленую листву, и гадал, каковы на вкус губы девушки.
Господи, ну почему судьба так несправедлива к нему? Почему из всех девушек в мире он выбрал именно дочь Фариндейла? Неужто не мог найти смазливую девку, чтобы удовлетворить похоть и навсегда забыть о ней? Да вот хотя бы ее сестра… уж она бы не отказалась. Логан вспомнил, как та то и дело словно случайно появлялась у него на пути, всем своим видом показывая, что заинтересовалась им. Но это не трогало Логана. Он и прежде встречал таких, как она, и не раз — несмотря на благородное происхождение, эти дамы не знали, что такое истинное благородство. При мысли о Бет Логан презрительно усмехнулся. Конечно, она хороша собой. Но в ее голубых глазах нет ни теплоты, ни сострадания, ни настоящей доброты. Возможно, она и потешила бы его мужское тщеславие, но только на короткое время.
Вдруг сокол, сидевший на его плече, забеспокоился и вцепился когтями в кожаную нашлепку. Покосившись на него, Логан заметил, что сокол настороженно вглядывается в темноту.
Он приник к бойнице, гадая, что встревожило птицу. Воины Баркли суетились внизу, строя осадные машины. Логан перешел к другой бойнице, пошире, и посмотрел вниз. Глаза его внимательно обежали внутренний двор замка. Множество факелов возле дозорной башни бросали вниз дрожащие отблески, и Логан мгновенно убедился, что двор пуст.
И тут хрупкая фигурка, вынырнув из темноты, быстро пересекла двор и проскользнула в дозорную башню. Он тотчас узнал ее. Странно. Что она делает здесь, да еще ночью? Что задумала Солейс?
На следующее утро Логан вышел в большой зал к завтраку и, как обычно, оказался в полном одиночестве. Крестьяне избегали сидеть рядом с ним и его соколом. Логана это вполне устраивало. Служанка, наполнив его кружку, двинулась к другому концу стола. Обмакнув ломоть хлеба в блюдо с подливой, Логан откусил большой кусок и покосился на сокола. Птица с явным интересом разглядывала содержимое его тарелки, и Логан, отрезав маленький кусочек мяса, угостил своего пернатого приятеля.
Вдруг птица, насторожившись, подняла голову. Логан проследил за ней взглядом и увидел Солейс. Она пробиралась к своему месту мимо выстроенных рядами длинных столов. С первого взгляда он понял, что девушка чем-то раздражена. Впрочем, заметил это не только он. Даже слуги, сновавшие от стола к столу, торопились поскорее убраться с ее дороги, а собаки, грызшиеся из-за кости, поспешно залезли под стол.
Сжав кулаки, Солейс остановилась напротив господского стола, за которым сидели ее мачеха, Бет и Грэм. Гул голосов в зале мгновенно стих — все с любопытством ждали, когда наследница Фариндейла даст волю гневу. Логан вытянул шею, стараясь не пропустить ни единого слова.
Грэм поднял голову и, встретившись взглядом с Солейс, улыбнулся.
Девушка решительно взошла на помост, на котором стоял хозяйский стол.
— Мне следовало бы велеть, чтобы тебя заковали в кандалы!
— Солейс! — возмущенно прошипела Элисса. Упершись кулачками в стол, Солейс подалась вперед и в упор взглянула на Грэма.
— Ты… как ты смеешь? По какому праву ты отдаешь приказы моим солдатам? По замку бродит убийца, а я ничего не знаю?
— Убийца? — Элисса побелела как полотно.
Логан оцепенел. По залу прокатился изумленный, испуганный шепоток.
— Миледи, — примирительно проговорил Грэм, — я только хотел защитить…
— Защищай мою мачеху! Защищай мою сестру, если уж тебе так хочется! Но мне твоя защита не нужна!
